Виктор Пелевин Желтая стрела. Шестая часть
Андрей развернул свежий «Путь» на центральном развороте, где была
рубрика «рельсы и шпалы», в которой обычно печатали самые интересные
статьи. Через всю верхнюю часть листа шла жирная надпись:
ТОТАЛЬНАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
Устроившись поудобнее, он перегнул газету вдвое и погрузился в чтение:
«Стук колес, сопровождающий каждого из нас с момента рождения до смерти,
это, конечно, самый привычный для нас звук. Ученые подсчитали, что в языках
различных народов имеется примерно двадцать тысяч его имитаций, из которых около
восемнадцати тысяч относится к мертвым языкам, большинство из этих забытых
звукосочетаний даже невозможно воспроизвести по сохранившимся скудным, а часто и
нерасшифрованным записям. Это, как сказал бы Поль Саймон, songs, that voices
never share. Но и существующие ныне подражания, имеющиеся в каждом языке,
конечно, достаточно разнообразны и интересны некоторые антропологи даже
рассматривают их на уровне метаязыка, как своего рода культурные пароли, по
которым люди узнают своих соседей по вагону. Самым длинным оказалось выражение,
используемое пигмеями с плато Каннабис в Центральной Африке, оно звучит
так:
«У-ку-лэ-лэ-у-ку-ла-ла-о-бэ-о-бэ-о-ба-о-ба».
Самым коротким звукоподражанием является взрывное «п», которым
пользуются жители верховьев Амазонки. А вот как стучат колеса в разных странах
мира:
В Америке «джинджерэл-джинджерэл». В странах Прибалтики
«падуба-дам». В Польше «пан-пан». В Бенгалии
«чуг-чунг». В Тибете «дзог-чен». В Франции
«клико-клико». В тюркоязычных республиках Средней Азии «бир-сум»,
«бирсом» и «бир-манат».
В Иране «авдаль-халлаж». В Ираке «джалал-идди». В
Монголии «улан-далай».(Интересно, что во Внутренней Монголии колеса
стучат совсем иначе «ун-гер-хан-хан».)
В Афганистане «накшбанди-накшбанди». В Персии
«карнак-зебуб». На Украине «трiх-тарарух». В Германии
«вриль-шрапп». В Японии «додеска-дзен». У аборигенов
Австралии «тулуп». У горских народов Кавказа и, что характерно, у
басков «дарлан-бичесын».
В Северной Корее «улду-чу-чхе». В Южной Корее
«дулду-кванум». В Мексике (особенно у индейцев Уичотль)
«тональ-нагваль». В Якутии «тыдын-тыгыдын». В Северном
Китае «цао-цао-тантиен». В Южном Китае «дэ-и-чань-чань».
В Индии «бхай-гхош». В Грузии «коба-цап». В Израиле
«таки-бац-бубер-бум». В Англии «клик-о-клик» (в Шотландии
«глюк-о-клок».) В Ирландии «блабла-бла». В Аргентине
»
Андрей перевел взгляд в самый низ страницы, где длинные столбцы перечислений
заканчивались коротким заключительным абзацем:
«Но, конечно, красивее, задушевнее и нежнее всего колеса стучат в России
«там-там». Так и кажется, что их стук указывает в какую-то светлую
зоревую даль там она, там, ненаглядная
»
В дверь постучали, и Андрей рефлекторно схватился за рукоять замка, чуть не
свалившись с унитаза.
Скоро ты там? спросил голос в коридоре. Сейчас, сказал Андрей и смял
газету в неровный ком. «Там-там, стучали колеса под мокрым заплеванным
полом, там-там, там-там, там-там, тамтам, там-там, там-там, там-там
»
В соседнем вагоне была пробка там шли похороны. Мимо пропускали, но толпа
двигалась очень медленно, подолгу застывая на месте.
Бадасов умер, сказал рядом чей-то голос. Перед Андреем стояла неспокойная
девочка с огромными грязными бантами в волосах. Стуча кулаком в стекло, она
глядела в окно, иногда поворачиваясь к стоящей рядом матери, одетой в турецкий
спортивный костюм.
Мама, спросила вдруг она, а что там?
Где там? спросила мама.
Там, сказала девочка и ткнула кулаком в окно.
Там там, с ясной улыбкой сказала мама.
А кто там живет?
Там животные, сказала мама.
А еще кто там?
Еще там боги и духи, сказала мама, но их там никто не видел.
А люди там не живут? спросила девочка.
Нет, ответила мама, люди там не живут. Люди там едут в поезде.
А где лучше, спросила девочка, в поезде или там?
Не знаю, сказала мама, там я не была.
Я хочу туда, сказала девочка и постучала пальцем по стеклу окна.
Подожди, горько вздохнула мать, еще попадешь. Пьяные проводники
наконец управились с подстаканником, труп шмякнулся о землю, подпрыгнул и
покатился вниз по откосу. Вслед полетели подушка, полотенце, два красных венка и
мраморное пресс-папье покойный, судя по всему, был человек заметный.
Я хочу туда-а, пропела девочка на несуществующий мотив, там-там, где
боги и духи, там-там, живут на свободе
Мать дернула ее за руку, приложила палец к губам и, сделав страшные глаза,
кивнула на толпу скорбящих. Заметив, что Андрей смотрит на девочку, она подняла
на него глаза и чуть выгнула брови, как бы приглашая на вершину годов, прожитых
неким абстрактным Вахтангом Кикабидзе, чтобы снисходительно улыбнуться оттуда
трогательной детской наивности.
Чего это вы на меня так смотрите, сказал женщине Андрей, я, может, тоже
туда хочу.
Это что, спросила женщина, в снежные люди, что ли?
Андрей вспомнил цепочку следов на снегу за окном, которую год назад видел из
окна ресторана это явно были отпечатки ботинок, несколько десятков метров
тянувшиеся вдоль пути, а затем совершенно неожиданно прервавшиеся, словно тот,
кто их оставил, растворился в воздухе.
всего просмотров: 23606
|