Виктор Пелевин Затворник и Шестипалый. Четвертая часть
Теперь, когда они шли по гигантской черной ленте, Шестипалый видел, что
Затворник сказал ему правду. Действительно, мир, который они покинули, медленно
двигался вместе с этой лентой относительно других неподвижных космических
объектов, природы которых Шестипалый не понимал, а светила были неподвижными
стоило сойти с черной ленты, и все стало ясно. Сейчас оставленный ими мир
медленно подъезжал к зеленым стальным воротам, под которые уходила лента.
Затворник сказал, что это и есть вход в Цех номер один. Странно, но Шестипалый
совершенно не был поражен величием заполняющих вселенную объектов наоборот, в
нем скорее проснулось чувство легкого раздражения. «И это все?»
брезгливо думал он. Вдали были видны два мира, подобных тому, который они
оставили, они тоже двигались вместе с черной лентой и выглядели отсюда
довольно убого. Сначала Шестипалый думал, что они с Затворником направляются к
другому миру, но на полпути Затворник вдруг велел ему прыгать с неподвижного
бордюра вдоль ленты, по которому они шли, вниз, в темную бездонную щель.
Там мягко, сказал он Шестипалому, но тот шагнул назад и отрицательно
покачал головой. Тогда Затворник молча прыгнул вниз, и Шестипалому ничего не
оставалось, как последовать за ним.
На этот раз он чуть не расшибся о холодную каменную поверхность, выложенную
большими коричневыми плитами, они тянулись до горизонта, и выглядело все это
очень красиво.
Что это? спросил Шестипалый.
Кафель, ответил Затворник непонятным словом и сменил тему. Скоро
начнется ночь, сказал он, а нам надо дойти вон до тех мест. Часть дороги
придется пройти в темноте.
Затворник выглядел всерьез озабоченным. Шестипалый поглядел в указанном
направлении и увидел далекие кубические скалы нежножелтого цвета (Затворник
сказал, что они называются «ящики»): их было очень много, и между ними
виднелись пустые пространства, усыпанные горами светлой стружки, издали все
это походило на пейзаж из счастливого детского сна.
Пошли, сказал Затворник и быстрым шагом двинулся вперед.
Слушай, спросил Шестипалый, скользя по кафелю рядом, а как ты узнаешь,
когда наступит ночь?
По часам, ответил Затворник. Это одно из небесных тел. Сейчас оно
справа и наверху вон тот диск с черными зигзагами.
Шестипалый посмотрел на довольно знакомую, хоть и не привлекавшую никогда его
особого внимания деталь небесного свода.
Когда часть этих черных линий приходит в особое положение, о котором я
расскажу тебе как-нибудь потом, свет гаснет, сказал Затворник. Это случится
вот-вот. Считай до десяти.
Раз, два, начал Шестипалый, и вдруг стало темно.
Не отставай от меня, сказал Затворник, потеряешься.
Он мог бы этого не говорить Шестипалый чуть не наступал ему на пятки.
Единственным источником света во вселенной остался косой желтый луч, падавший
из-под зеленых ворот Цеха номер один. Место, куда направлялись Затворник с
Шестипалым, находилось совсем недалеко от этих ворот, но, по уверениям
Затворника, было самым безопасным.
Видно осталось только далекую желтую полосу под воротами да несколько плит
вокруг. Шестипалый впал в странное состояние. Ему стало казаться, что темнота
сжимает их с Затворником так же, как недавно сжимала толпа. Отовсюду исходила
опасность, и Шестипалый ощущал ее всей кожей как дующий со всех сторон
одновременно сквозняк. Когда становилось совсем невмоготу от страха, он поднимал
взгляд с наплывающих кафельных плит на яркую полоску света впереди, и тогда
вспоминался социум, который издалека выглядел почти так же. Ему представлялось,
что они идут в царство каких-то огненных духов, и он уже собирался сказать об
этом Затворнику, когда тот вдруг остановился и поднял руку.
Тихо, сказал он, крысы. Справа от нас.
Бежать было некуда вокруг во все стороны простиралось одинаковое кафельное
пространство, а полоса впереди была еще слишком далеко. Затворник повернулся
вправо и принял странную позу, велев Шестипалому спрятаться за его спиной, что
тот и выполнил с удивительной скоростью и охотой.
Сначала он ничего не замечал, а потом ощутил скорее, чем увидел, движение
большого быстрого тела в темноте. Оно остановилось точно на границе
видимости.
Она ждет, тихо сказал Затворник, как мы поступим дальше. Стоит нам
сделать хоть шаг, и она кинется на нас.
Ага, кинусь, сказала крыса, выходя из темноты. Как комок зла и ярости.
Как истинное порождение ночи.
Ух, вздохнул Затворник. Одноглазка. А я уж думал, что мы правда влипли.
Знакомьтесь.
Шестипалый недоверчиво поглядел на умную коническую морду с длинными усами и
двумя черными бусинками глаз.
Одноглазка, сказала крыса и вильнула неприлично голым хвостом.
Шестипалый, представился Шестипалый и спросил: А почему ты Одноглазка,
если у тебя оба глаза в порядке?
А у меня третий глаз раскрыт, сказала Одноглазка, а он один. В каком-то
смысле все, у кого третий глаз раскрыт, одноглазые.
А что такое
начал Шестипалый, но Затворник не дал ему договорить.
Не пройтись ли нам, галантно предложил он Одноглазке, вон до тех
ящиков? Ночная дорога скучна, если рядом нет собеседника.
Шестипалый очень обиделся.
Пойдем, согласилась Одноглазка и, повернувшись к Шестипалому боком
(только теперь он разглядел ее огромное мускулистое тело), затрусила рядом с
Затворником, которому, чтобы поспеть, приходилось идти очень быстро. Шестипалый
бежал сзади, поглядывая на лапы Одноглазки и на перекатывающиеся под ее шкурой
мышцы, думал о том, чем могла бы закончиться эта встреча, не окажись Одноглазка
знакомой Затворника, и изо всех сил старался не наступить ей на хвост. Судя по
тому, как быстро их беседа стала походить на продолжение какого-то давнего
разговора, они были старыми приятелями.
Свобода? Господи, да что это такое? спрашивала Одноглазка и смеялась.
Это когда ты в смятении и одиночестве бегаешь по всему комбинату, в десятый или
в какой там уже раз увернувшись от ножа? Это и есть свобода?
Ты опять все подменяешь, отвечал Затворник. Это только поиски свободы.
Я никогда не соглашусь с той инфернальной картиной мира, в которую ты веришь.
Наверное, это у тебя оттого, что ты чувствуешь себя чужой в этой вселенной,
созданной для нас.
А крысы верят, что она создана для нас. Я это не к тому, что я согласна с
ними. Прав, конечно, ты, но только не до конца и не в самом главном. Ты
говоришь, что эта вселенная создана для вас? Нет, она создана из-за вас, но не
для вас. Понимаешь?
Затворник опустил голову и некоторое время шел молча.
Ладно, сказала Одноглазка. Я ведь попрощаться. Правда, думала, что ты
появишься чуть позже, но все-таки встретились. Завтра я ухожу.
Куда?
За границы всего, о чем только можно говорить. Одна из старых нор вывела
меня в пустую бетонную трубу, которая уходит так далеко, что об этом даже трудно
подумать. Я встретила там несколько крыс они говорят, что эта труба уходит все
глубже и глубже и там, далеко внизу, выводит в другую вселенную, где живут
только самцы богов в одинаковой зеленой одежде. Они совершают сложные
манипуляции вокруг огромных идолов, стоящик в гигантских шахтах.
Одноглазка притормозила.
Отсюда мне направо, сказала она. Так вот, еда там такая не
расскажешь. А эта вселенная могла бы поместиться в одной тамошней шахте. Слушай,
а хочешь со мной?
Нет, ответил Затворник, вниз это не наш путь.
Кажется, в первый раз за все время разговора он вспомнил о Шестипалом.
Ну что ж, сказала Одноглазка, тогда я хочу пожелать тебе успеха на
твоем пути, каким бы он ни был. Ты ведь знаешь, как я тебя люблю.
Я тоже очень тебя люблю, Одноглазка, сказал Затворник, и надеюсь, что
мысль о тебе поддержит меня. Удачи тебе.
Прощай, сказала Одноглазка, кивнула Шестипалому и исчезла в темноте так
же мгновенно, как раньше появилась.
Остаток пути Затворник и Шестипалый прошли молча. Добравшись до ящиков, они
пересекли несколько гор стружки и наконец достигли цели. Это была слабо
озаренная светом из-под ворот Цеха номер один ямка в стружках, в которой лежала
куча мягких и длинных тряпок. Рядом, у стены, возвышалась огромная ребристая
конструкция, про которую Затворник сказал, что когда-то она излучала так много
тепла, что к ней трудно было даже приблизиться. Затворник был в заметно плохом
настроении. Он копошился в тряпках, устраиваясь на ночь, и Шестипалый решил не
приставать к нему с разговорами, тем более что сам хотел спать. Кое-как
завернувшись в тряпки, он забылся.
Разбудил его далекий скрежет, стук стали по дереву и крики, полные такой
невыразимой безнадежности, что он сразу кинулся к Затворнику.
Что это?
Твой мир проходит через решительный этап, ответил Затворник.
???
Смерть пришла, просто сказал Затворник, отвернулся, натянул на себя
тряпку и уснул.
всего просмотров: 70352
|