Людмила Бубнова

                       НА СВАЛКЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА

            Виктор Пелевин. Batman Apollo: роман. – М.: Эксмо, 2013.- 512 с.

/Единственный и неповторимый. Виктор Пелевин/.

 

С конца 70-х годов ХХ века  всем /без исключения/ считавшим себя писателями, полагалось быть иронистами. Они теперь такие и есть, за то называют себя талантливыми. А вот это уже неочевидно:  слишком дешёвой стала ирония.

Торопливо, судорожно гонит автор словесную пургу на темы общественно-политической, явной и скрытой, современности и положения человека, и всё якобы иносказательно, беспрепятственно печатает стотысячным тиражом, называет книгу романом. Но кто ищет художественного произведения о современности, явно его не получает. Неуёмное словесное изобилие порождает сомнение: не то делает парень, не так мыслит… ФОРМЫ мышления не найдено. И где литературный или просто человеческий вкус?

Почему так получается? И можно ли в этом разобраться?

Рама, Гера, Ваал, Бальдур, Дракула, вампиры, баблос, undead – высшая каста среди вампиров; Великая Мышь… как у товарища Сталина … Millitary style, София – премудрость демиурга; воздушный замок в подземелье …со множеством башенок…витражи…развевались флаги…каждый сантиметр на гугл-манс…Dionisus. Стендаль. Шон Коннери. Уайльд. Леонардо. Боб Дилан.

Подземные склепы, гробы для уютности совокупления. Планшет, вделанный в крышку гроба…

Атлантида. Разбойники. Рыцари. Дракула…в действительности был диссидентом. Девушка в гробу. Выход из тела, в астрал – внутримозговая галлюцинация. Анимограмма. Вампограмма. Вампотека. «Jet set» - международная элита…Некронавигаторы, вампонавигаторы.

«Да чего так замысловато?» В.Пелевин.

Критик иронизирует: ещё не всё включено. Забыты гоблины, хоббиты, Христос, Антихрист, прочие голопузики. Такой допотопной дребедени, безвкусицы, заплесневелой даже в качестве метафоры, стыдно было ожидать от избалованного постмодерниста.

Но автор, конечно, попытается посрамить критика. На то, мол, и постмодернист, что намеренно собирает вселенскую дребедень и шушеру в один заряд и выстреливает романом в последний раз! На вкус ничтожного критика постмодернист давно плевал с собственной высокой колокольни!

Критик, получается, посрамлён за допотопный  «литературный вкус», будто ничего не понял в обычной лузерской болтовне. Не понимать в литературе критику стыдно, он хватается за кончик авторской фразы:

«Как ограничен человек, какое засахаренное надувательство весь его внутренний мир…нехитрый обман принимает за реальность…» /В.Пелевин/.

Кто только не уничтожал человека за его ничтожное существование. Да ещё и всякий постмодернист упражняется. Неужели не жалко? Если такой умный – подай руку бедному во спасение.

Не жалко!

Стыдно опытному писателю делать резонёрами девок-стриптизёрок, гуру-вампиров. Для конца 70-х такая форма могла бы сойти: все наивными были, в том числе и писатели, теперь на Россию и русских элементарная безвкусица не ложится в качестве метафоры.

Автору надо: чем хуже, тем лучше. Чтобы любого лузера пробрало до мозга костей, перевернуло да шлёпнуло в грязь. Может, тогда опомнится, станет человеком. Таково просветительство.

Надо: чтобы способный писатель не торчал безвылазно на дурацкой замшелой символике, а писал бы ясно, простым русским слогом, чтобы каждое слово просвечивало подтекстом. Конечно, тут  больше думать надо. Ещё подумать. Ещё поразмышлять. И пусть будет меньше листаж, но больше художественного или просто человеческого смысла.

Бравирование иностранным сленгом  – дешёвка, безвкусица и – неписательское дело. Выдав в свет столько романов, можно бы уж заступиться за человека, стать настоящим писателем, а не седым постмодернистом в коротких штанишках. И зачем всё время  прятаться за чужими масками, ведь такое не только критика, бедного редактора может раздражать. Или у вас редактор безгласный – тоже в маске?

От себя, не от маски, сказал бы  писатель что ценное.

Критик явно не может с классики слезть.

Автор за то и считает его отсталым от постмодернистской этики.

Критик упорно настаивает на своём классическом и человеческом вкусе: для мысли надо находить соответственную органичную ФОРМУ, а не закладывать свои речения в диалог с гуру-вампиром, слишком примитивно для профессионального писателя.

Критику жалко: от когда-то острого     талантливого ирониста остаётся «мёртвое человеческое тело – замороженное и ожидающее кремации».

 

 

20 мая 2013 г. СПб